В 225-й зал Преображенского районного суда зашла высокая густонакрашенная женщина с копной черных волос. Под короткую джинсовую курточку она надела откровенное черное платье — вызывающе короткое спереди, туго обтягивающее ягодицы и с длинными вырезами, открывающими ноги, по бокам.
Это была Елена Посадских, свидетель по делу Петра Павленского со стороны защиты. Идея вызвать ее в суд принадлежала самому художнику. Посадских произвела в зале заседаний фурор; судебные приставы и конвойные полицейские пожирали ее глазами, посмеивались и, улыбаясь, переглядывались друг с другом. Судья Яна Никитина, впрочем, сохраняла невозмутимый вид.
— Скажите, пожалуйста, где вы работаете? — спросила она у свидетеля, выяснив для начала, как ее зовут и где она живет.
— В сфере продаж, — ответила Посадских, чем вызвала у адвоката Павленского Дмитрия Динзе едва заметную улыбку.
— Вы знакомы с Павленским? Вы испытываете к нему чувство неприязни?
— Нет, но к его искусству я испытываю неприязнь. Я вообще не вижу в этом искусства, — ответила свидетель, чем вызвала недоумение у большинства журналистов в зале.
Посадских рассказала, что недели две-три назад сидела в кафе с подружками, когда к ней подошел молодой человек, представился Иваном и сказал, что он от Павленского. «Он показал нам акцию „Свобода“ на видео и попросил высказать свое мнение о ней на суде. Я согласилась», — объяснила Посадских свое появление в зале суда.
— Вам известны понятия «вандализм» и «осквернение»? — спросил ее Динзе.
— Да.
— Можете сказать, что это такое?
— Осквернение — это когда человек, допустим, принес что-то в церковь. Вандализм — это то же самое и [еще] памятники, государственные учреждения, которые разрушают.
— Считаете ли вы акцию «Свобода» вандализмом? — продолжал спрашивать Динзе. Перед началом заседания он показал список вопросов Павленскому, и тот его одобрил, попросив вычеркнуть только последний пункт.
— Не считаю. Вандализм — это если бы он разрушал мост. Но я считаю, что принести шины — это осквернение.
— Считаете ли вы, что Павленский, устроив акцию «Свобода», осквернил культурный облик Санкт-Петербурга?
— Да. Факт налицо. Принести шины и долбить палками по железу — это нормально? Это не осквернение?
— Считаете ли вы Павленского художником?
— В какой-то мере да, но так, как он себя выражает в творчестве, — нет. Это можно в закрытом здании показывать, если люди приходят, кому нравится эта акция. Это же самовыражение, правильно? Но зачем это на публику все? — говорила Посадских.
— Можно ли его акцию считать уличным искусством? — продолжал адвокат.
— Я считаю, что нет. Уличное искусство — это когда люди рисуют на асфальте. Это позитив, и человеку это нравится.
— Считаете ли вы себя свободным человеком?
— Да, я свободный человек в свободной стране, правильно же? — немного неуверенно ответила свидетель.
— Вам кто-то заплатил, чтобы вы сюда приехали? — спросил напоследок Динзе.
— Естественно, оплатили, чтобы я не тратилась на такси. В этом же ничего противозаконного нет, — ответила Посадских.
Судья Никитина, похоже, быстро разобралась в происходящем — во всяком случае, вопросов свидетелю она задавать не стала. Государственный обвинитель Артем Лытаев, похоже, искренне обрадовался свидетелю защиты, подтверждающему версию обвинения.
— Я правильно понимаю, что вы считаете действия Павленского осквернением? — уточнил он у Посадских.
— Да.
— По вашему мнению, действия Павленского по поджогу покрышек в центре Санкт-Петербурга являются оскорблением норм морали, общественной нравственности?
— Да, это неуважение. Он не уважает даже себя. Как так можно? Если он хочет сделать акцию о погибших на Майдане, то пускай едет на Украину. Зачем это делать в России? — возмущенно ответила Посадских.
Подробнее: https://meduza.io/feature/2016/04/27/durnoy-urok-nashey-molodezhi
Читать дальше...
Комментариев нет:
Отправить комментарий